ОБЩАЯ ТЕНДЕНЦИЯ РАЗВИТИЯ РЕГИОНАЛЬНОГО ВООРУЖЕННОГО КОНФЛИКТА

В своих последних публичных выступлениях руководители России, по соображениям политической и экономической целесообразности, не затрагивают тему угроз национальной безопасности страны с Востока. Однако есть все основания полагать, что именно в АТР формируются главные транснациональные угрозы и вызовы РФ в первой половине XXI в., в то время как стратегическая опасность ей со стороны государств НАТО во многом нейтрализуется:

– фундаментальной общностью цивилизационных взглядов на проблематику современных международных отношений (несмотря на разность предлагаемых методов решения);

– усиливающейся ресурсной зависимостью европейских стран от России;

– утратой динамизма в развитии Европы, аморфностью политической структуры ЕС, отсутствием у него единых ВС;

– исторической памятью о победах СССР/России во Второй мировой войне;

– объективными ограничителями агрессивности лидера — Соединенных Штатов в виде беспрецедентного падения их авторитета в мире, замедления роста американской экономики (до 1% в год при огромном объеме государственного внешнего долга в $13,4 трлн), неспособности одерживать победы на двух и более театрах военных действий (ТВД) при колоссальных ежегодных военных расходах, оцениваемых в совокупности в $1,5 трлн.

При явном ослаблении позиций Запада наблюдается рост влияния государств АТР, которые становятся основными центрами новой геоэкономической и геополитической перестройки мира. Уже сейчас на их долю приходится 60% глобального ВВП, и они обеспечивают 50% объема международной торговли.

Солидаризм стран АТР цементируется как цивилизационной общностью, так и крепнущей морально-психологической уверенностью в том, что наступает время господства Азии. Данная идеологема лежит в основе роста агрессивного паназиатского национализма, а ее опорой являются китайские мигранты — хуацяо, контролирующие 81% капитала в Таиланде и Сингапуре, 73% в Индонезии, 61% в Малайзии, 50% на Филиппинах. В целом хуацяо, составляющие всего 10% от общей численности населения Азии, владеют 70% ее экономического богатства. Благодаря им, а также успешным интеграционным проектам (АСЕАН + КНР), Пекин уже сейчас контролирует региональную экономику, а юань становится азиатской расчетной единицей.

Исходя из этого, можно предположить, что в новых условиях у Пекина найдутся способы разрешения т.н. «конфликтов прошлого» в АТР (тайваньская проблема, проблема раскола корейской нации, распространение

ОМУ и средств его доставки, территориальные споры) в своем «азиатском кругу» без апелляции к авторитету Запада.

Осуществлению грандиозных планов государств АТР может помешать только одно — стремительный рост населения на фоне дефицита ресурсов для его выживания. Природные запасы мира (в т.ч. углеводороды, питьевая вода, биоресурсы, плодородная почва) ограничены, а некоторые виды почти исчерпаны. Данное обстоятельство становится главным фактором будущей геополитики. Начинается новая эра международных отношений — борьба за природные ресурсы и контроль надкоммуникациями к ним. В настоящее время, по данным Международного энергетического агентства (IEA), в мире ежесуточно потребляется 85 млн баррелей нефти. К 2030 г. эта цифра вырастет до 113 млн. В общем планетарные запасы нефти оцениваются в 13–15 трлн баррелей, но рентабельными из них являются менее 10%. Поэтому соперничество за доступ к географически неравномерно распределенным месторождениям резко усиливается. Не менее острой становится проблема бесперебойного экспорта природного газа. Обостряется конкуренция и за доступ к питьевой воде, которая к 2025 г. может стать самым важным ресурсом для выживания человечества. К этому времени две трети населения мира будет испытывать водный дефицит.

В этих условиях страны АТР готовятся к борьбе за передел сырьевых запасов планеты. Так, оборонные расходы в Азии за последние годы выросли на 50%. Темпы среднегодового роста военных бюджетов азиатских государств (6%) уже в разы превышают аналогичные показатели времен «холодной войны» (2,5%). Данный геоэкономический и геополитический контекст несет несомненные угрозы государственной безопасности России, поскольку в условиях разворачивающейся глобальной конкуренции за сырьевые ресурсы и набирающего силу азиатского национализма значимость ее восточных земель резко возрастает. Именно в Азии находятся две трети территории нашей страны. Только в Сибири и на российском Дальнем Востоке сосредоточены половина мировых запасов угля, треть мировых запасов газа и древесины, более четверти запасов пресной воды, пятая часть нефти; 99% российских запасов металлов платиновой группы, 82% молибдена, 85% свинца, 77% цинка, 70% меди, 68% никеля, 70% золота, 80% алмазов и т.д. В целом восток РФ располагает 30% всех природных ресурсов мира и 80% — страны. Поэтому, на взгляд экспертов, к середине XXI в. Россия будет дееспособна только благодаря своим сибирским богатствам. Но центробежные процессы, возобладавшие в РФ в конце прошлого столетия, непродуманная экономическая, демографическая и тарифная политика центра значительно ослабили связи между народно-хозяйственным комплексом востока страны и европейской частью. В этих условиях Япония уже ревизует итоги Второй мировой войны и требует возврата ей ряда Курильских островов (оценочная стоимость полезных ископаемых и биоресурсов которых составляет $46 млрд), имеющих стратегическое значение для развертывания наступления на Дальневосточном ТВД и блокирования выхода в Тихий океан кораблей ВМФ РФ.

Однако самая серьезная угроза национальной безопасности России на ее восточных рубежах исходит от резко набирающего комплексную мощь Китая. Об этом свидетельствуют не только его экономический, демографический и военный потенциалы, но и некоторые основополагающие документы, которыми руководствуется современный Пекин.

По мнению ведущих политологов, новая и новейшая история КНР является примером планомерного воплощения в жизнь проекта «Великий Китай», разработанного Мао Цзэдуном еще в 1959 г. и направленного на возврат ему роли глобальной державы (в начале XIX в. он производил треть мирового ВВП). Соответствуя стратагемности и символичности китайского национального мышления, данный план устанавливает четкие временные рамки для поступательного движения государства к этому статусу. Согласно ему:

– 1959–1979 гг. считаются эпохой правления Мао Цзэдуна, девизом которой являлись слова «Освобождение и возрождение»;

– 1979–1989 гг. — это время правления Дэн Сяопина под лозунгом «Модернизация и наращивание» (в ходе которого КНР «расчетливо затаившись», создавала благоприятные внешние условия для ускоренного внутреннего развития);

– 1989–2009 гг. — этап руководства Цзян Цзэминя под кодовым обозначением «Стабилизация и выравнивание» (именно в этот период власти страны объявили о новой модели поведения за рубежом — «бизнесе без границ»);

– 2009–2019 гг. — время четвертого и пятого поколений вождей Китая, девизом которых стали слова «Величие и достоинство». Жизнь внесла некоторые коррективы в периодизацию данного проекта.

Временное сокращение сроков реальной власти Цзян Цзэминя связано с ускоренным развитием КНР в эпоху глобализациии регионализа ции, которая потребовала более модернизированных форм и методов руководства страной. Поэтому Ху Цзиньтао принял от Цзян Цзэминя управление Китаем не на XVII съезде КПК (октябрь 2007 г.), а на сентябрьском (2004 г.) пленуме ЦК КПК, став председателем Военного совета партии на три года раньше планировавшейся Мао Цзэдуном церемонии передачи фактической власти от одного поколения руководства страной другому. На XVII съезде КПК Ху Цзиньтао призвал авангард нации — коммунистов — «начинать вырабатывать глобальный кругозор и стратегическое мышление» с тем, чтобы к 2021 г. (столетию КПК) Китай вышел на позиции «мировой державы первого порядка».

Материальным фундаментом для ускоренной идентификации КНР в роли глобального лидера служит уникальность ее экономических успехов. В настоящее  время она по объему ВВП вышла на третье место в мире (а по паритету покупательской способности — на второе) и вплотную приближается к США. Объем внешнеторгового оборота равняется $2,173 трлн (третий показатель в мире), золотовалютный запас — $2,4 трлн (первый показатель в мире). По последним прогнозам американского инвестбанка «Goldman Sachs», в силу ускоренного развития Китая (ежегодно на 10%) смена глобального экономического лидера произойдет уже через 16 лет, и к 2025 г. его ВВП станет крупнейшим в мире. В результате китайская геосфера сосредоточит в своих руках до 70% экономической мощи планеты и станет ее самым эффективным силовым центром.

Формирование данной геосферы требует адекватной внешнеполитической стратегии глобального правления. В 1993 г. Военный совет ЦК КПК утвердил тайную доктрину (в рамках реализации плана Мао Цзэдуна), согласно которой Китай к 2021 г. должен одолеть «три севера в пределах четырех морей», и тогда «XXI век станет веком Китая» (три севера — это США и находящиеся на одной континентальной оси Евросоюз и Россия; четыре моря четыре мировых океана). В доктрине утверждаются три уровня взаимоотношений с окружающим миром и три зоны «китайской периферии»: первый — это страны, непосредственно граничащие с КНР, второй — весь АТР, третий — вся Евразия, бассейны Тихого и Индийского океанов с выходом на США. Исходя из этого, к 2021 г. «зоной жизненного пространства» Пекина становится весь АТР, а в последующем — мир (выход на единоличное глобальное доминирование планируется к 2049 г., т.е. к столетию КНР).

Инструментом реализации доктрины является концепция «стратегических границ и жизненного пространства», основанная на том, что «рост населения и ограниченность ресурсов вызывают естественные потребности для увеличения естественной сферы существования КНР». В соответствии с ней Пекин заявляет о своей готовности с помощью реальной силы эффективно защищать свои национальные интересы и перемещать «стратегические границы жизненного пространства по мере роста комплексной мощи государства». Поскольку все страны АТР в настоящее время рассматриваются Пекином как «китайская периферия», для него границы собственной национальной безопасности не совпадают с государственными.

Поэтому меняется стиль взаимодействия КНР с соседями: от «расчетливого» он переходит к «напористому штурму» (выражение, зафиксированное в решениях XVII съезда КПК). Соответственно, теоретические выкладки подкрепляются практическими мерами. Объявив в 2000 г. о ведении «бизнеса без границ» («цзоучуцюй», буквально «шаг за ворота своего дома»), Пекин стал интенсивно «выходить во внешний мир», захватывая зарубежные рынки сбыта, экспортируя капитал, скупая энергетические месторождения в Латинской Америке и Африке, поддерживая китайские ТНК (пять из которых по уровню капитализации вошли в десятку крупнейших компаний мира). Созданная в 2007 г. Китайская инвестиционная корпорация с активами в $200 млрд заявила, что не будет устанавливать для себя географических границ и в течение только двух месяцев приобрела 10% американского банк Morgan Stanley, 9,4% американской компании Blackstone. Более $10 млрд китайского капитала вложено за последние полгода в приобретение пакетов акций американских (Bear Stearns), европейских (Barclays и Fortis), южноафриканских (Standard) кредитных учреждений. Предпринимателям КНР разрешено инвестировать в развитие иностранного бизнеса с тем, чтобы через объединение производств получить прямой доступ к сырью, ресурсам, технологиям. Как следствие, политика «мирного переноса стратегических границ КНР за пределы национальной территории» сопровождается изменением формата «национальной экономики». Отныне в нее включается зарубежное хозяйственное пространство, являющееся полем деятельности всех китайцев. В 2004 г. Пекин заявил о том, что он «самым решительным образом будет защищать интересы своих граждан независимо от страны их проживания». С 2005 г. в стране введенупрощенный порядок выезда ее жителям за границу (в мире уже насчитывается 60 млн хуацяо, 50 млн из которых проживают в странах АТР). В мае 2008 г. Власти КНР разрешили своим гражданам покупать (или арендовать) земли за границей, взяв на себя обязанность по охране их собственности. Таким образом, трансляция Китаем своей растущей мощи полностью меняет не только региональную, но и глобальную архитектонику, что напрямую влияет на национальную безопасность России. Первоочередная угроза РФ со стороны КНР видится в том, что заявленная ею цель перехода к статусу глобального центра силы одновременно маркирует трудности, стоящие на пути ее достижения. Это прежде всего необходимость обеспечения динамично развивающейся китайской экономики энергоресурсами. Согласно планам, к 2021 г. ВВП страны увеличится в четыре раза. Следовательно, темпы его прироста по-прежнему должны составлять в среднем 10%. При этом каждый процент экономического роста необходимо обеспечивать увеличением роста потребления энергоресурсов минимум на 3% (с учетом энергозатратности китайского производства, которое выше общемирового уровня на 2,4%). Как следствие, Китай вынужден ежегодно наращивать спрос на нефть на 25–30%. В итоге он по импорту нефти уже стоит на втором месте в мире после США. В целом же потребление углеводородов в КНР за 2009 г. оценивается в 388 млн тонн, в т.ч. импорт — 199 млн тонн (51,3%). В 2006 г. потребности в нефти удовлетворялись за счет импорта на 45%, в 2007 г. — на 47%, в 2008 г. — на 49%. По оценкам экспертов, при нынешних разведанных запасах нефти в стране ее добыча к 2020 г. не превысит 200 млн тонн. В связи с этим зависимость Китая от зарубежных нефтяных поставок будет постоянно возрастать. При сохранении данной динамики к 2020 г. дефицит нефти в КНР будет составлять около 65%. В результате нефтяные запросы Пекина в условиях сырьевого дефицита могут перевести мирную конкурентную борьбу различных государств в плоскость их вооруженного противоборства с целью защиты своих национальных интересов.

Собственная же ресурсная база Китая бедна. Уже сейчас численность населения (1,35 млрд человек) вдвое превышает максимально допустимый, по расчетам специалистов, уровень в 700 млн человек. При общей оценке природных запасов страны в $16,5 трлн, на одного китайца приходится лишь $15,1 тыс. стоимости национальных ресурсов. Запасы нефти и железной руды на душу населения соответственно на 89% и 56% меньше среднемировых показателей. Поэтому зависимость КНР от импорта основных видов минерального сырья увеличилась с 5% в 1990 г. до 60% к началу 2007 г. Сегодня Китай способен самостоятельно покрывать дефицит сырья только по 14 видам полезных ископаемых из необходимых 45, к 2020 г. всего лишь по 5–6 видам. На каждуюединицу ВВП китайская индустрия тратит в четыре раза больше воды, чем в среднем в мире. В результате 90% рек и озер страны загрязнены, грунтовые воды истощаются, деревня теряет источники полива. Обеспеченность населения питьевой водой не достигает и четверти среднемирового уровня. Показатель объема водных ресурсов на душу населения в 4–10 раз ниже границы допустимого «водного дефицита», равного 1000 м3 на человека. 520 из 600 крупных городов КНР страдают в настоящее время из-за нехватки воды, более 300 млн людей не достает 30–40 млрд м3 воды. Дефицит воды ведет к опустыниванию земель. За последние пять лет зеленая зона страны уменьшилась с 90 до 60 млн гектаров. Кроме того, Китай, обладая всего 7% общемирового фонда пахотных земель (две трети которых уже истощены), ежегодно теряет 1 млн га из-за ускоренного ввода площадей в промышленный оборот. Растет загрязненность воздуха: в перерасчете на единицу ВВП этот показатель в 69 раз превышает японский. В итоге в КНР падает урожайность основных сельскохозяйственных культур (дефицит зерновых составляет ежегодно почти 40 млн тонн) и растет стоимость продовольствия. На этом фоне увеличивается население страны (на 10 млн человек ежегодно) и безработица, ставшая результатом сокращения государственного сектора производства в условиях рыночных реформ, перехода экономики на новые технологии, уменьшения сельхозземель (за последние годы 90 млн крестьянских семей лишились своих наделов). Как следствие, открытая безработица в деревне составляет 150 млн человек (скрытая еще 150 млн человек), в городе ищут работу до 10 млн человек, еще 150–200 млн китайцев мигрируют по стране без средств к существованию. Таким образом, истощение сырьевых и энергетических ресурсов Китая, а также чрезмерное демографическое давление на деградирующую среду обитания людей ставит Китай перед лицом экономического и социального кризиса. Недаром в стране наблюдается рост числа беспорядков и акций протеста —до 100 тыс. в год. Поэтому Пекин вынужден вносить коррективы в стратегию развития своей экономики в пользу более ресурсосберегающих и наукоемких отраслей производства, в то же время не отказываясь от высоких темпов ее прироста, поскольку опасается обострения социальных противоречий (уменьшение ВВП только на 0,1% ведет к сокращению 10 млн рабочих мест). Одновременно руководство КНР на последнем партийном съезде в законодательном порядке утвердило новый вектор движения страны в северо-восточном и северо-западном направлениях, т.е. в сторону России. Тем самым восточные земли РФ включаются в первоуровневую зону ответственности («периферии») Китая, что полностью соответствует стратагемам Пекина. Поворот КНР в сторону РФ обусловлен и рядом других причин. Так, за последние 20 лет в ней преимущественно развивались юго-восточные провинции. Это привело к большой разбалансированности хозяйственного комплекса страны, огромной разнице в доходах жителей различных регионов и усилению напряженности на стратегически важных для Китая северных приграничных территориях. Кроме того, команда Ху Цзиньтао выполняет завет Мао Цзэдуна, завещавшего своим преемникам исправить «историческую несправедливость» в отношении потерянных в пользу России 1,5 млн км2 сибирских земель.

На официальном уровне вовлечение ресурсной базы востока России в орбиту китайской геоэкономической сферы оформляется как расширение двустороннего сотрудничества. По итогам 2009 г. Его объем равняется $38 млрд. К концу 2010 г. межстрановую торговлю предполагается довести до $46 млрд. На неофициальном уровне в отношении России реализуется «концепция расширения стратегических границ и жизненного пространства» с тем, чтобы обрести новые сырьевые ресурсы для выхода КНР на глобальные позиции.

В связи с этим усиливается информационная поддержка «мирной экспансии» китайцев на стратегическом и оперативном уровнях. В стране свободно издаются буклеты с картами территорий бывших китайских империй, во владения которых якобы входили Сибирь и Дальний Восток. С конца ноября 2004 г. в Интернете распространяется «Декларация об отношениях с Россией», в которой предъявляются претензии на часть Урала, всю Сибирь и Дальний Восток общей площадью уже в 6 млн км2 (а не 1,5 млн км2 согласно «реестру Мао Цзэдуна»). В этом документе РФ прямо названа «сырьевым придатком Китая». В 2006 г. директор института Европы и Азии при Госсовете КНР Ли Фэнлинь (бывший посол в РФ) опубликовал статью, в которой обвинил Россию в «высокомерном» отношении к Китаю вплоть до начала XXI в. и назвал неравно-правным «Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи», подписанный И. Сталиным и Мао Цзэдуном в 1950 г. По его мнению, именно Москва «виновна» в событиях на острове Даманском (1969 г.) и в создании угрозы ракетно-ядерного нападения на Пекин. С 2007 г. в КНР для массового читателя стали открыто распространяться книги и брошюры, на обложках которых крупным и броским шрифтом выделяются слова «китайско-советская война». В этих изданиях, выпущенных как в центре, так и в провинциях одним из отделов ЦК КПК, Россия осуждается за то, что она якобы в разных формах и в разные времена вела «войну против Китая». При этом китайские пропагандисты стремятся объединить в единое «антикитайское» целое национальную политику «старых» (царских) и «новых» (советских) руководителей. Наконец, с 2007 г. в Интернете стали появляться материалы, акцент в которых делается на историческом, наследственном праве Пекина на все территориальные завоевания Чингисхана в Азии, в т.ч. к востоку от Уральских гор и до Тихого океана. В этом же контексте китайцами вновь поднимается вопрос о правомочности существования независимой Монголии. Таким образом, КНР уже открыто претендует на всю восточную территорию РФ. Учитывая тот факт, что совокупность политического, экономического, демографического, моральнопсихологического потенциалов современного Китая уже превосходит российский, угроза реализации этого плана в средне- и дальнесрочной перспективе становится весьма вероятной.

Данный прогноз подтверждается анализом негативных для национальной безопасности РФ тенденций в российскокитайских отношениях (к тому же усугубленных такими факторами, как слабый административный контроль со стороны федерального центра над различными сферами жизнедеятельности в восточных регионах, распад межхозяйственных и коммуникационных связей между европейской и азиатской частями страны, не прекращающаяся убыль населения). Динамика и структура товарооборота между РФ и КНР позволяет говорить об экономической угрозе национальной безопасности нашего государства. Так, если в 1998 г. доля поставок машин и оборудования составляла 25% от общего объема экспорта, то в 2007 г. она сократилась до 1%. Данный факт с удовлетворением встречается в КНР. Китайский эксперт Лу Наньцюань считает, что сложившаяся в последние годы структура межгосударственного сотрудничества наиболее оптимальна для КНР, поскольку она «торгует рабочими руками, а РФ — ресурсами». Наглядным примером роста сырьевого сектора в общем объеме российского экспорта служит ситуация с нефтью и газом, доля которых в нем уже приближается к 50% (в 2005 г. в Китай было поставлено 10 млн тонн нефти, в 2007 г. — 16 млн тонн, с постройкой трубопровода этот показатель возрастет до 30 млн тонн). Поставки газа только в северо-восточные провинции КНР планируется увеличить до 12 млрд кубометров. Если учесть, что для Пекина «нефтяная безопасность является более важной, чем безопасность твердой валюты», то ясно, что он стремится за счет инвестирования в транспортировку российской нефти и газа завоевать всю инфраструктуру этой отрасли экономики и тем самым закрепиться на территории РФ. Также показательна ситуация в энергетике. Китай испытывает дефицит электроэнергии в 100–150 млрд кВт·ч. Поэтому планируется рост экспорта российской энергии в Китай до 60 млрд кВт·ч в течение ближайших 10 лет по мере ввода в строй шестого блока Бурейской ГЭС, модернизации Зейской ГЭС, строительства новых электростанций и ЛЭП в Красноярском крае и Якутии. На взгляд экспертов, создание фактически единой с КНР энергосистемы позволит ей впоследствии диктовать условия развития российского бизнеса по остаточному принципу.

С этой точки зрения требует осторожного подхода реализация энергетического союза между Москвой и Пекином, заключенного в 2006 г. Прямой ущерб национальным интересам РФ наносит сложившаяся ситуация в лесном секторе. В Китай поставляется до 49% от общего объема экспорта российского леса. Однако в действительности официальный бизнес почти втрое перекрывается «серым экспортом». Так,в Иркутской области за год вырубается 6 млн м3 древесины, из них 4 млн м3 —нелегально, и вся она вывозится в КНР.

Из Забайкальского края туда же в 2007 г. поставлено 3,5 млн м3 леса, из них только 1 млн м3 — легально (при том, что официально к вывозу разрешено только 600 тыс м3). Из Приморья ежегодно нелегально вывозится древесина на сумму $200 млн. С китайской стороны совместной границы по всему периметру уже построено 18 крупных ЦБК, сотни других более мелких предприятий, на которых закупленный в России лес (по $50 за 1 м3) перерабатывается и продается в разные страны уже по цене не менее $300 за 1 м3. В результате прямая экономическая угроза интересам России состоит не только в исчерпании ее природных богатств в пользу соседа, но и в деградации промышленной базы востока страны, отсутствии перспектив ее развития, закреплении зависимости от стратегических решений Пекина. Ориентация сибирских территорий России на роль сырьевого придатка экономики Китая влечет за собой продовольственную угрозу ее безопасности. Так, в настоящее время внешнеторговый оборот Иркутской области составляет более $4 млрд, Приморья — $5,88 млрд, Забайкальского края — $749,1 млн, Амурской области около $500 млн, Бурятии — $634 млн. От 60% до 95% экспортных потоков данных территорий сориентированы на КНР. И если в их структуре доминируют энергоносители и сырье, то номенклатуру импорта составляют в основном продовольствие и товары народного потребления (ТНП). Так, 90% всех продуктов, потребляемых населением Приморья, завозится из Китая. Аналогичная ситуация в Амурской области и Забайкальском крае.

В результате не только уничтожаются целые отрасли российского производства (сельскохозяйственная, текстильная, машиностроительная), но под угрозу ставится продовольственная безопасность государства, недаром в международной практике установлен предельный уровень импорта продуктов питания — не более 40%. Наряду с вышеозначенными тенденциями нарастает демографическая угроза РФ со стороны КНР. Пекин скрытно поощряет миграцию своих граждан на российскую сторону. К этому его побуждает колоссальная перенаселенность. Так, если население всей Сибири, российского Дальнего Востока и Крайнего Севера составляет 30 млн человек, то только в трех при граничных провинциях КНР (Автономный район Внутренняя Монголия (АРВМ), Хэйлунцзян, Цзилинь) проживает 150–200 млн человек. Плотность населения по ту сторону границы равняется 150–400 человек на 1 км2, а в Забайкальском крае — 2,8 человека. По экспертным оценкам, если к 2050 г. в мире размер пахотных земель на душу населения сократится до 0,8 га, то в России на человека будет приходиться 1,14 га. В Китае же этот показатель уже сейчас равняется 0,1 га. В этих условиях, помимо практики свободной выдачи загранпаспортов, государственные банки Китая стали кредитовать желающих выехать из страны. В первую очередь к эмиграции побуждаются молодые люди, не имеющие возможности создать семью на родине (мальчиков в КНР рождается на 20% больше, чем девочек). В результате численность китайцев, ежегодно въезжающих в Россию легальным путем, достигает 800 тыс. человек. Возвращается из них на 15–20% меньше. При этом, по данным аналитиков, на одного легального китайского мигранта приходится 10 нелегалов. Как следствие, на территории РФ осело, по разным источникам, от 600 тыс. до 5 млн граждан КНР. Способами закрепления хуацяо стали уклонение от выезда и регистрации, «утеря» документов и получение в связи с этим временного вида на жительство, кража и покупка документов россиян, подделка документов, фиктивные и законные браки. Основными их занятиями являются торговля, скупка леса и металла, работа в троительном секторе (они возводят до 85% всех объектов Забайкалья). Поселяются мигранты в основном в городах и их предместьях компактными колониями. Организационно китайские диаспоры структурированыпо земляческому принципу, их внутренняя жизнь жестко иерархична и абсолютно закрыта. Применяя различные схемы уклонения от налогов в российский бюджет, хуацяо концентрируют в своих руках значительные денежные средства_(по оценкам, от $3 до 20 млрд) и скупают через подставные лица и с помощью коррумпированных чиновников земли, дома, квартиры, предприятия. По мере врастания китайских мигрантов в местные торгово-экономические связи меняется их психоповеденческий стереотип. Отмечаются их растущая наглость, высокомерие по отношению к местному населению, неспособность к ассимиляции. Этому во многом способствует постепенное доминирование в среде хуацяо молодых и образованных бизнесменов, хорошо говорящих по-русски (большинство их составляют сотрудники спецслужб). На взгляд специалистов, если темпы миграции граждан КНР в РФ сохранятся на существующем уровне, то к середине XXI в. количество китайцев в регионах России составит 10 млн человек, и они станут второй по численности группой населения в стране. В этом случае неизбежно создание китайских территориально-административных единиц в составе России и последующая их ориентация на КНР («косовский» вариант). Демографическая экспансия несет за собой угрозу роста криминализации России. Правонарушения, связанные с китайцами, приобрели на востоке страны устойчивый, организованный и массовый характер. Среди них валютные преступления (вывоз, невозврат); налоговые (уклонение от уплаты); огромный теневой оборот ТНП (оцениваемый в $2 млрд в год); контрабанда наркотиков, алкоголя, лома цветного и черного металлов, биоресурсов (дикоросов, морепродуктов); браконьерство и незаконная хозяйственная деятельность на российской территории, зачастую связанная с нелегальным переходом границы; развитие подпольного игорного бизнеса, сексиндустрии и т.д. Назначение китайского криминалитета в РФ — неофициальная защита и  инансирование легального бизнеса соотечественников, прием и сопровождение нелегалов, организация их закрепления на местах. С этой целью в Сибири и на Дальнем Востоке действуют ориентировочно три подпольных банка, призванных отмывать полученные незаконным путем денежные средства и пускать их в оборот для последующейскупки и транспортировки в КНР стратегического сырья. Рисковый бизнес многочисленных китайцев способствует возникновению гуманитарной угрозы населению РФ и, в первую очередь, его здоровью. Низкое качество ввозимых контрабандных ТНП и продовольствия (прежде всего спиртного) уже стало причиной гибели большого числа россиян. В сентябре 2006 г. Красноярское управление Россельхознадзора было вынуждено прекратить ввоз на территорию края китайской свинины, взращенной с помощью неизвестных антибиотиков, в 2007 г. по всей территории СФО запрещены к продаже мясные полуфабрикаты из КНР. Ассортимент отечественных рынков на 60–70% составляют овощи, произведенные китайцами на российских землях с применением пестицидов, вследствие чего наносится ущерб не только здоровью и генофонду нации, но и всей экосистеме страны. Экологические угрозы национальной безопасности РФ не исчерпываются только этими факторами. В настоящее время Китай по выбросам различного рода парниковых газов (6200 млн тонн в год) является мировым лидером. Ему же принадлежит мировое первенство по объему промышленных стоков (50 млрд тонн в год, что превышает естественные возможности экосистемы к самоочищению более чем на 60%). Две трети промышленных объектов страны работают без очистных сооружений. В год происходит до 30 тыс. экологических катаклизмов различного масштаба. В 2005 г. из-за крупной техногенной аварии в КНР был полностью отравлен бассейн р. Амур, а г. Хабаровск на месяц лишился источников питьевой воды. В мае 2008 г. аналогичная катастрофа произошла на ЦБК в г. Цицикар (провинция Хэйлунцзян), которая также нарушила экосистему Дальнего Востока. Отмечается, что природный баланс бассейнов рек Амур, Аргунь, Иртыш, Обь, истоки которых находятся в КНР, уже полностью нарушен. В результате в России участились засуха, «цветные» ураганы, кислотные дожди и другие природные явления, сужающие среду обитания ее граждан. Все рассмотренные угрозы национальной безопасности РФ со стороны КНР аккумулируются в угрозы военнополитического характера. Так, увеличение количества китайцев, фактически контролирующих или обеспечивающих работу отдельных секторов российской экономики, объективно ставит стабильность развития страны в зависимость от решений Пекина. Уже сейчас скоординированные действия китайского лобби в правительственных структурах РФ существенно влияют на функционирование региональных экономик и, как следствие, на формирование политических предпочтений федеральной и местной элит. Кроме того, наличие большого числа хуацяо в малозаселенных восточных областях при чрезмерной загруженности работы  равоохранительных органов (в связи с ростом терроризма, экстремизма, преступности) и сокращении общей численности российских ВС также негативно влияет на военно-политическую составляющую национальной безопасности государства. При сохранении существующих тенденций это положение в дальнейшем может только усугубляться. К тому же КНР имеет опыт использования хуацяо для ведения пропаганды среди населения стран их проживания (Вьетнам, Камбоджа, Непал, Мьянма), создания упаднических настроений, ведения подрывной деятельности. Военно-политическая угроза национальной безопасности РФ усиливается в свете создания Китаем мощной транспортной инфраструктуры с выходом на север. Сейчас протяженность автомагистралей КНР составляет 34 тыс. км, и по этому показателю она стоит на втором месте в мире после США. В ближайшие 30 лет появятся 34 новых автострады общей протяженностью 85 тыс. км и стоимостью $240 млрд. Девять из них будут пролегать с севера на юг, 18 — с запада на восток, а 7 дополнительно свяжут Пекин с окраинами. Также планируется увеличить протяженность железных дорог в стране к 2021 г.

до 100 тыс. км, на что будет потрачено еще $240 млрд.

На этом китайском сайте (http://baike.baidu.com/view/173829.htm) в открытую говорится, что территория Российского Дальнего Востока всегда была подконтрольна Великой Китайской Империи и приводится карта. Якобы в 19 веке царская Россия силой и обманом отвергла у Китая почти девятую часть его территории. Это — официальная точка зрения китайских историков. В этом духе воспитывается каждый школьник с первого класса.

В рамках программы модернизации дорог завершается строительствотранспортных узлов Зарубино — Ханьчунь, Благовещенск — Хэйхэ, Забайкальск Маньчжурия, планируется создание локальных автотрасс с выходом на Туву, Новосибирскую область, Алтайский край. Только на развитие инфраструктуры АРВМ с выходом на Забайкальский край намечено потратить более $100 млн. В целом, во Внутренней Монголии уже свыше 95% сомонов (местных административных единиц) охвачены автомобильным сообщением. Плотность автомобильной сети в районе составляет около 600 км на 10 тыс. км2. Введена в строй скоростная, с современным покрытием трасса «Хух-Хото —Баотоу». Реконструировано широкополосное шоссе «Маньчжурия — Хайлар», а также еще около 1000 км дорог сомонного подчинения. Кроме того, модернизирована железнодорожная станция Маньчжурия, через которую осуществляется до 70% грузоперевозок из КНР и 50% в КНР (без учета транзита), улучшаются характеристики других локальных железнодорожных путей АРВМ. Сооружается железнодорожная ветка «Хайлар — Приаргунск». В 2004 г. в Маньчжурии открыт современный аэропорт, способный принимать все типы самолетов. Введены в строй мосты через р. Аргунь в районах с. Олочи —н.п. Шивей, с. Староцурухайтуй —н.п. Хэйшаньтоу. Ведется строительство автомобильного (в перспективе железнодорожного) моста через р. Амур в районе с. Покровка — н.п. Логухэ. По оценкам военных аналитиков, совершенствуемая транспортная инфраструктура АРВМ в случае необходимости будет использована для развязывания боевых действий против войск СибВО РФ. В настоящее время военная опасность со стороны КНР является потенциальной.

Согласно китайским стратагемам, завоевание российских земель будет происходить не столько на полях сражений, сколько «Путем хитрости». Как следствие, реализация курса на одоление «трех северов, четырех морей» успешно обеспечивается политическими, экономическими, демографическими методами. Россия мирным путем переводится в китайской ойкумене на положение «младшей сестры», закромами которой вправе распоряжаться «старший брат». Поэтому, как считает Пекин, пока нет необходимости решения поставленных задач военным путем — российско-китайское сотрудничество на современном этапе развивается в направлении, полностью отвечающем его интересам. Но еще 3 апреля 1988 г. официальная газета НОАК «Цзефанцзюнь бао», разъясняя военнослужащим концепцию «стратегических границ жизненного пространства», указывала на то, что «эффективный контроль, осуществляемый в течение продолжительного времени над стратегическим районом, который находится за пределами китайских рубежей, в конечном итоге приведет к переносу географических границ». Причинами развертывания боевых действий в зоне «стратегического контроля» для переноса «географических границ» могут стать «сложности на пути обеспечения законных прав и интересов Китая в АТР».

Современный Пекин подходит к проблеме войны взвешенно и осторожно, поскольку для реализации амбициозных планов по выводу страны на доминантные позиции в АТР (к 2021 г.) и в мире (к 2049 г.) желательно мирное внешнее окружение. Вместе с тем он понимает, что в средне- и дальнесрочной перспективе необходимость расширения «жизненного пространства» потребует адекватного военного подкрепления. В этом случае вооруженная агрессия против РФ со стороны КНР становится в высшей степени вероятной. Экспансия Китая в северном направлении, т.е. в сторону России (а также Монголии), наиболее предпочтительна для него по нескольким соображениям: – южное (индийское) направление осложняется как географическими (между сторонами лежат Гималаи), так и демографическими (население Индии почти равно китайскому при гораздо меньшей территории) факторами; – восточные и юго-восточные страны характеризуются высокой плотностью расселения людей на малых и уже истощенных землях; – захват западных (центрально-азиатских) государств грозит вовлечением в конфликт всего исламского мира, что не отвечает стратегическим интересам Пекина; – на северном же направлении распо-ложены обширные, ресурсно богатые и малолюдные площади. Этот негативный для РФ вариант раз-вития событий предопределяется к тому же наличием протяженной совместной российско-китайской границы (4300 км), сокращением потенциала «быстрого реагирования» в ее приграничной полосе, а также традиционной толерантностью местных жителей, их низкой экономиче-ской и морально-психологической мотивацией в защите собственных интересов. В качестве предлога для нападения на РФ могут выступить: – возможное ухудшение в ней социально-политической и экономической ситуации, дающей Пекину благоприятную возможность для аннексии восточных российских территорий; – возможное обострение отношений между ослабевшим федеральным центром и азиатскими регионами;– возможное втягивание страны в между-народный конфликт на стороне противников Китая. В преддверии грядущих битв за передел мировых сфер влияния и ресурсов КНР усиленно наращивает свой боевой потенциал. По официальным данным, бюджет НОАК в 2010 г. составляет около $78 млрд (в то же время бюджет Министерства обороны РФ составляет около $46 млрд). Американские эксперты оценивают истинные военные расходы Китая в $139–150 млрд (второй показатель в мире). Оставаясь численно самойбольшой армией в мире (2,3 млн человек),НОАК ускоренными темпами оснащается новейшим ВиВТ (только в России за 1992–2007 гг. было закуплено оружия на сумму около $30 млрд). Пекин, не отказываясь пол-ностью от методов «народной войны», что делает допустимым высокие потери в личном составе войск за счет холостых и безработных молодых китайцев, одновременно переходит к стратегии «активной обороны на передовых рубежах». НОАК предписано одерживать победы в будущих высокотех-нологичных войнах. Конкретно: СЯС должны быть готовы к «стратегическому ядерному устрашению», СВ — к «действиям в гло-бальном масштабе», ВМС — к «морским войнам и ядерным контрударам», ВВС —к «переходу к одновременным наступательным и оборонительным операциям». Таким образом, темпы модернизации НОАК харак-теризуют не только комплексную мощь КНР, но и выступают индикатором ее растущей агрессивности. Китай уже обладает абсолютным превосходством над РФ в обычных силах. Совокупность демографических, географических, транспортных, экономических, психологических и чисто военных факторов, складывающаяся в пользу Китая, сводит на нет его нынешнее отставание от России в техническом уровне оснащен-ности армии. Если китайцы атакуют росийский Дальний Восток и Сибирь, сдержать их наступление конвенционными средствами будет невозможно. Остановить Китай можно только ядерными средствами, причем даже не тактического, а стра-тегического уровня (поскольку в условиях наличия общей границы тактическое оружие НОАК становится стратегическим).До 90-х гг. прошлого столетия ВС КНР нацеливались только на отражение агрессии противника. Но в дальнейшем они концептуально стали готовиться к ведению военных операций на зарубежных ТВД в рамках будущих региональных конфликтов. При этом командование НОАК активно использу- ет боевой опыт армии США, полученный ею в последней иракской войне (март-апрель 2003 г.). Так, уже в декабре 2003 г. ВВС КНР провели крупномасштабные 6-дневные учения по ведению воздушно-наступательной операции вблизи границы с РФ. Были задействованы около 400 самолетов, совершивших более 1600 вылетов. На передовые аэродромы, расположенные вдоль российских рубежей, были перебазированы эскадрильи штурмовой и истребительной авиации, которые после подвески авиационных средств поражения нанесли удары по целям на авиационных полигонах. Кроме этого, из центральных районов Китая были подняты самолеты бомбардировочной авиации, включая Су-27 и Ту-16 (Хун-6), которые совершили полет к границе РФ в районе Забайкалья и вернулись на аэродромы своего базирования. Эти учения продемонстрировали способность ВВС КНР к широкомасштабной воздушно-наступательной операции на Даурском и Байкальском операционных направлениях (ОН) через 5–6 часов после получения боевого приказа. Они же показали, что военно-политическому руководству КНР достаточно одних суток от принятия решения об объявлении войны Росси до совершения массированного авиационного налета на ее территорию (с учетом времени на отработку промежуточных решений, перевода авиационных частей в высшие степени готовности, их подготовку к боевым вылетам, нанесение воздушных ударов по российским объектам). В сентябре 2006 г. Пекин провел беспрецедентные по масштабам 10-дневные маневры, в ходе которых части Шеньянского ВО совершили 1000-километ ровый бросок на территорию Пекинского ВО, где провели учебное сражение с подразделениями_условного противника. Передислокация проводилась как своим ходом по шоссе, так и по железной дороге. Целями учений стала отработка навыков маневрирования армейскими соединениями на большом удалении от мест базирования и повышение уровня управления тыловым обеспечением войск. По оценкам экспертов, учения двух китайских округов (противостоящих СибВО и ДВО), в ходе которых отрабатывались только наступательные, а не оборонительные мероприятия, — прямая подготовка к будущей войне с Россией. В этом же контексте они оценивают тренировочную переброску китайского военного контингента из Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) в район Челябинска через Маньчжурию в рамках учения ШОС «Мирная миссия-2007». В прошлом году завершились военные учения «Куюаэ-2009» — крупнейшие за 60-летнюю историю КНР. Они проводились на территории уже четырех из семи военных округов — Шэньянского, Ланьч-жоуского, Цзиннаньского и Гуаньчжоуского.В них принимали участие до 50 тыс. воен-нослужащих сухопутных войск и ВВС,более 6 тыс. транспортных средств. В ходе маневров войска преодолели в общей сложности 5 тыс. км. Например, четыре общевойсковые дивизии совершили марш (по железной дороге, а затем своим ходом) на расстояние 2 тыс. км. На учениях отрабатывались совместные действия всех родов войск в условиях современной войны. Одной из целей маневров была проверка новейших систем вооружений, а также работоспособности разворачиваемой Китаем национальной навигационной спутниковой системы «Бэйдоу» — аналога американской GPS. Очевидно, что «Куюаэ-2009» явились очевидным развитием учений, проводившихся в 2006 году. Просто растут масштабы, то есть пространственный размах и численность привлекаемых войск.

Стоит обратить внимание на то, что НОАК проводит не отдельные тактические учения, необходимые для поддержания повседневной боеготовности частей и подразделений, а маневры стратегического масштаба, в которых задействуются армии и военные округа, они охватывают большую часть территории материкового Китая — отнюдь не малой по площади страны. Таким образом, время, отпущенное России для спокойного развития, заканчивается. Главные угрозы ее стабильному существованию формируются в ХХI в. прежде всего в АТР. Основная проблема РФ в регионе заключается в том, что уменьшение ее политического веса, во многом ассоциировавшегося прежде с военной мощью, практически не компенсируется наращиванием экономического и иного сотрудничества со странами Азии и бассейна Тихого океана. Военно-политический вакуум, возникший после «ухода» России из АТР как доминантного центра силы, постепенно заполняет Китай, методично претворяющий в жизнь план Мао Цзэдуна по новому возвышению «срединного государства». По мере роста комплексной мощи КНР расширяет свой цивилизационный ареал, взяв на вооружение концепцию «стратегических границ и жизненного пространства». Как следствие, укрепление региональных, а затем глобальных позиций Пекина становится вызовом национальной безопасности РФ. Данный вывод следует из объективного анализа сложившегося спектра взаимоотношений между государствами, а также тенденций их развития в будущем. Уже сейчас Китай реализует свой экспансионистский потенциал, переводя в свою геосферу сырьевые ресурсы сибирских и дальневосточных регионов России. Для расширения «жизненного пространства» он пока использует мирные (экономические и демографические) методы. Идеологическим обоснованием северного вектора продвижения китайских интересов служит постепенная реанимация представлений об «исконной принадлежности Поднебесной восточных территорий России». Этой тенденции способствует сохраняющаяся (инерционная) экономическая и военная слабость РФ, продолжающееся сокращение общей и региональной численности населения (в среднем до 6–8% в год). В итоге Сибирь и Дальний Восток становятся самым слабым звеном в системе национальной безопасности страны. Поэтому  среднеи дальнесрочной перспективе при условии нарастания разрыва между комплексной мощью России и Китая (а также угрозе развитию его экономики) вероятна попытка силового пересмотра государственных границ в пользу последнего с развязыванием локального вооруженного конфликта. Законы геополитики гласят, что сильные государства склонны к агрессии, тем более что все предпосылки для ее распространения в северном (российском) направлении имеются. В этом контексте_федеральному центру не следует делать ставку на фронтальное партнерство с КНР. В исторической перспективе Пекин никогда не умел дружить, а в своем стремлении стать сверхдержавой он еще менее склонен к дружбе. Поэтому с целью обеспечения национальной безопасности страны наиболее предпочтительно региональное и ситуационное сотрудничество с КНР, а также диверсификация экономического партнерства в АТР. Кроме того, необходима комплексная программа развития Сибири, российского Дальнего Востока и Крайнего Севера, сориентированная на укрепление государственности РФ и ее ВС.

ЗА КУЛИСАМИ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Если рассматривать вариант развязывания вооруженной агрессии Китая против России без военной помощи РФ со стороны других государств, то Даурское и Байкальское операционные направления имеют для Китая значительные преимущества относительно Приморского операционного направления:

1. Значительно менее сильная группировка войск СибВО в сравнении с группировкой войск ДВО, при этом значительно растянутая государственная граница:

– ДВО — около 2200 км государственной границы с КНР;

– СибВО — около 5000 км государственной границы: из них с КНР до 750 км, с МНР до 2500 км и с республикой Казахстан до 1800 км. При этом необходимо учесть, что МНР уже заявила о своем нейтралитете и о возможности предоставления своей территории для пропуска войск другого государства. Наиболее угрожаемое направление возможной вооруженной агрессии (Даурское и Байкальское ОН) имеет протяженность государственной границы до 1900 км.

2. Наличие/отсутствие естественных препятствий или укрепленных районов, способных значительно затруднить противнику развитие наступательных операций на приграничной территории:

– ДВО — до 1100 км по реке Амури до 85 км по оз. Ханка, являются естественными препятствиями, значительно затрудняющими наступательные действия противника;

– СибВО — практически полностью разрушены укрепрайоны, выстроенные в приграничной полосе после Второй мировой войны и усиленные после вооруженного конфликта России и КНР на о. Даманском.

3. Плечо переброски войск на угрожаемое направление, а также мобилизационных ресурсов для отмобилизования соединений и частей:

– ДВО — до 1000–1200 км железнодорожного и автодорожного полотна, до 1000 км прямого воздушного эшелона;

– СибВО — до 2200–2500 км железнодорожного и автодорожного полотна, до 2000 км прямого воздушного эшелона.

4. Наличие железнодорожных и автомобильных дорог для быстрой переброски войск развертываемой группировки противника из центрального и южного районов Китая к госгранице с Россией:

– ДВО — имеется только одна железнодорожная станция (н.п. Буян в направлении на Уссурийск), позволяющая после переустановки эшелонов на новые колесные пары при развитии наступле-

ния перебрасывать новые соединения, ГСМ и боеприпасы на основное и второстепенные направления ударов ж/д транспортом. При этом данная железнодорожная станция находится практически на самом южном участке границы КНР с Россией;

– СибВО — имеются две железнодорожные станции (н.п. Забайкальск на Даурском ОН и н.п. Наушки

на Байкальском ОН), позволяющие при развитии наступления перебрасывать новые соединения, ГСМ и боеприпасы на основное и второстепенные направления ударов ж/д транспортом. При этом на железнодорожной станции Наушки не придется переустанавливать эшелоны на новые колесные пары, что

значительно увеличит скорость доставки соединений и частей второго эшелона к линии фронта (переустановка колесных пар будет осуществляться на границе КНР с МНР в н.п. ЭрлянХото, что также позволит избежать войскам противника значительных потерь от ракетно-бомбовых ударов по станции погрузки). При этом плечо переброски соединений и частей 40А (Цзиньчжоу), 39МА (Инкоу), 16А (Чанчунь) как на Приморское, так и на Даурское ОН практически одинаково и составляет 1200–1500 км.

Даурское ОН:

– от мест дислокации соединений и частей 40А, 39МА, 16А до н.п. Шэньян — до 200–250 км, от н.п. Шэньян до н.п. Цицикар —650 км и далее: от н.п. Цицикар до н.п. Якэши — 350 км, до н.п. Хайлар —400 км, до н.п. Чжалайнор — 550 км, до н.п. Манчжурия — 600 км.

Байкальское ОН:

– до н.п Цзинин от мест дислокации соединений и частей 64А (Чжанцзякоу) —250 км, 63А (Тайюань) — 350 км, 27А (Цзянчжуан) — 550 км и далее от н.п. Цзинин до н.п. Эрлян-Хото (ж/д станция переустановки  шелонов на новые колесные пары) — 300 км, и до н.п Наушки — 950–1000 км. Весь этап переброски войск на Байкальское ОН составит 1500–1800 км.

Приморское ОН:

– от мест дислокации соединений и частей 40А, 39МА, 16А до н.п. Шэньян —250 км, от н.п. Шэньян до н.п. Харбин —500 км и далее от н.п. Харбин до н.п. Буян (на Уссурийск) — 400 км, до н.п. Хутоу (на Дальнереченск) — 750 км, до н.п. Айгун (на Благовещенск) и н.п. Гуцзы (на Хабаровск) — 800 км.

Даурское ОН как направление основного удара имеет два существенных ограничения: первое — вывод из строя ж/д домкратов для переустановки вагонов на другие колесные пары и уничтожение

стратегического ж/д и автомобильного моста через реку Онон в районе н.п. Цугол значительно снизит темп наступления противника и позволит нашим войскам перегруппироваться и закрепиться на этой

линии обороны и дождаться прибытия войск стратегического резерва. На Байкальском ОН переход через

р. Селенга не имеет мостов такого значения (по длине и высоте). Кроме того, на Байкальском ОН противник имеет возможность мобильными группами организовать наступление от н.п. Урлук на н.п. Хилок (до 300 км) и от н.п. Кяхта на н.п. ПетровскЗабайкальский, что позволит противнику в дальнейшем выйти к Чите с западной

стороны, где нет соединений и войск СибВО. Блокировка туннеля силами авиации или незаконных вооруженных формирований (НВФ) на первоначальном этапе боевых действий в районе н.п. Слюдянка

позволит противнику сорвать доставку мобилизационных ресурсов в соединения и части СибВО из наиболее густонаселенных районов Иркутской области. Поэтому удержание н.п. Наушки и Кяхта становится наиболее важной стратегической задачей.

5. Наличие противовоздушного прикрытия объектов военной инфраструктуры, соединений и частей ВО:

– ДВО — силы и средства ПВО ДВО, ВА ВВС и ПВО, К ВВС и ПВО, ТОФ;

– СибВО — практически полное отсутствие противовоздушной обороны войск СибВО, предназначенных для прикрытия госграницы на Даурском и Байкальском операционных направлениях до развертывания бригад ПВО СибВО (М15). Имеющий базирование в н.п. Домна 120 иап ПВО, насчитывающий в своем соста-

ве 24 МиГ-29 (24 по штату и до 18 боеготовых при 75% исправности техники), может обеспечить прикрытие войск СибВО на Даурском операционном направлении только от н.п. Буйлэсан до н.п. Забайкальск

(150 км), основная же восточная часть Даурского ОН, где противник может сосредоточить 70% войск своей сухопутной группировки, остается без ПВО (450 км). При развертывании воздушной группировки противника в составе до 650 самолетов, в т.ч. более 320 истребителей, до 200 штурмовиков (в их числе — истребители

Цзянь-10, СУ-27 и штурмовики СУ-30 МК) и до 130 самолетов бомбардировочной авиации, аэродром Домна будет блокирован, а 120 иап выведен из строя в результате первого массированного авиационного

удара (МАУ) противника.

Подняв самолеты 120 авиаполка к отражению МАУ ВВС КНР, командующий 14А ВВС и ПВО столкнется со следующими проблемами:

1) Наряд сил и средств полка, участвуя в уничтожении самолетов первой волны МАУ противника, израсходует свой боекомплект (по 4хР-60М, 2хР-73) и топливо и будет вынужден сесть на аэродром базирования для подготовки к повторному вылету, где попадет под ракетнобомбовый удар второй волны МАУ, после

чего аэродром Домна (в лучшем для 14А ВВС и ПВО случае) будет выведен из строя на 12–16 часов, а полк потеряет до 50–60% самолетов. Вместе с неизбежными потерями полка в ходе отражения первой волны МАУ эти потери достигнут 75–80%. В боеспособном состоянии останется 2–4 МиГ-29, в худшем варианте

120 иап перестанет существовать через 2–3 часа после начала МАУ.

2) Других сил и средств ПВО для прикрытия объектов инфраструктуры и войск СибВО 14А ВВС и ПВО на Даурском и Байкальском ОН не имеет. Полк ПВО, оснащенный подвижными ПУ ЗРК С-300 ПС имеет задачу

объектового прикрытия Братского водохранилища, аэродрома СА — н.п. Белая, предприятий химической промышленности г. Ангарска и некоторых других важных военных объектов (С). Зона его объектового

прикрытия составляет всего 150 км.

3) Авиационный полк ПВО (24 МиГ-31, аэродром базирования г. Канск) имеет большое подлетное время для участия в отражении МАУ на Байкальском ОН (расстояние до зон воздушного патрулирования — около 800 км, подлетное время —45–50 мин, время барражирования в зоне — 10 мин.). В результате с большим

боевым напряжением и затратами авиакеросина может держать в зоне до одного звена МиГ-31, снаряженных по 4 Р-33 (большой дальности) и 2 Р-40Т (средней дальности). Здесь следует учесть, что противник может рассредоточить боевые порядки ударных групп, участвующих в МАУ, и в этом случае объекты инфраструктуры войск СибВО на Байкальском ОН окажутся без воздушного прикрытия от третьей

волны МАУ. Кроме этого, следует учесть и то, что этот авиационный полк ПВО не проводит тренировок по отражению МАУ на Байкальском ОН (из-за их практически полной несостоятельности), следователь-

но, возможность хотя бы частичного воздушного прикрытия объектов инфраструктуры и войск СибВО на Байкальском ОН является чисто теоретической.

4) Авиационные полки (2 бап 24 Су-24М, аэродром Джида; 313 рап Су-24МР, аэродром Бада; 266 ошап Су-25, аэродром Степь) остаются в течение ближайших 15 суток (и более) как без противовоздушного прикрытия, так и без усиления наземной охраны и обороны силами подразделений мотострелковых частей СибВО, что

при условиях формирования противником на Даурском и Байкальском ОН до 15–20 бандформирований от 30 до 350 чел., заброске в тыл округа до 200 диверсионноразведывательных групп (ДРГ) и ежедневным 2–3 авиаударам, ставит авиаполки на грань полного уничтожения к моменту развертывания сил быстрого реагирования (СБР) Китая у границ с Россией. Это положение усложняется потерей возможности вывода авиаполков из-под удара с посадкой на запасные аэродромы. Запасные аэродромы из-за недостатка

у 14А ВВС и ПВО сил и средств на их содержание в боеготовом состоянии и расхищения на них плит ВПП, стоянок и полос выруливания гражданским населением (аэродромы н.п. Мирный, Безречная, Укурей,

Арабатук) небоеготовы и постепенно приходят к полному разрушению.

Исходя из вышеизложенного, очевидна необходимость усиления Даурского и Байкальского ОН. Для этого необходимо:

– развернуть расформированные ранее в г. Чите полк ЗРВ, оснащенный ЗРК С-300 ПС, и в г. Братске авиаполк ПВО, оснащенный самолетами МиГ-31, а при наличии такой возможности развернуть

этот полк на аэродроме Бада, что позволит наиболее эффективно прикрыть объекты инфраструктуры и войска СибВО на Даурском и Байкальском операционных направлениях по всему фронту;

– выделение сил и средств на восстановление (реконструкцию) и содержание в боеготовом состоянии и охрану имеющихся укрепрайонов и некоторых запасных аэродромов на Даурском и Байкальском

операционных направлениях.

6. Кроме того, есть еще два факта «взаимовыгодного» экономического сотрудничества Забайкальского края с приграничными районами КНР, нуждающихся в осознании и проведении компетентных

расчетов их необходимости.

1) 15 июля 2008 г. ОАО «Сибирьтелеком» и компания Huawei Technologies Co., Ltd. приступили к реализации совместного телекоммуникационного проекта по строительству сети Интернет-доступа нового__поколения на оборудовании Huawei GPON (решение FTTB+FTTH). Технология GPON позволит провести оптико-волоконный

кабель с пропускной способностью до 2,5 Гбит/с, что в 100 раз выше возможностей ADSL2+ доступа и обеспечит услуги Triple Play: Internet, VoIP, IPTV, и, кроме того, CATV; а высокая скорость передачи обе-

спечит просмотр нескольких каналов HDTV одновременно. В отчетах американских аналитиков,

занимающихся исследованием военно-стра тегических проблем в контексте ИТ-индустрии, китайская компания Huawei Technologies Co., Ltd. названа одной из главных потенциальных угроз при ведении сетецентрических войн. Базирующаяся в г. Шэньчжэнь, она является крупнейшим в мире изготовителем сетевого и телекоммуникационного оборудования, используемого 35 из 50 главных на планете операторов связи, основана в 1988 г. Жэнь Чжэнфэем, бывшим директором Академии инфоинжиниринга при Генштабе НОАК и поддерживает тесные связи с армией, которая выступает не только как важный клиент, но и как партнер в исследовательских разработках. Что собирается делать этот экономический гигант в Забайкалье с таким низким (для него) уровнем пользовательских услуг? 2) 14 июня 2008 г. на ХIХ Харбинской торговоэкономической ярмарке состоялась встреча между губернатором Забайкальского края Р. Гениатулиным, секретарем КПК провинции Хэйлунцзян Цзи Биансюнем и губернатором провинции Ли Чжаньшуем, где еще раз обсуждался вопрос о строительстве моста через реку Амур в районе пропускного

пункта Покровка-Логухэ. Новые китайские инвесторы с мая 2008 г. резко активизировали работы по подготовке строительства Амазарского целлюлозно-бумажного завода в Могочинском районе, а также моста через Амур, автомобильной и железнодорожной магистралей от г. Цицикар к н.п. Логухэ. Транспортная схема проекта предусматривает строительство 80 км ответвления от Транссиба и 100 км ж/д ветки в Китае. Только на строительство завода китайские инвесторы вкладывают более $600 млн. Причем китайская сторона настаивает на работе при изготовлении целлюлозы от 50 до 80% своих специалистов. В этом случае КНР будет иметь на этом направлении еще одну железнодорожную магистраль, выходящую не только

на Транссиб, но и на БАМ. При этом расстояние до г. Чита составит менее 650 км, а до г. Благовещенск около 700 км. Развитие экономических связей и вместе с этим инфраструктуры приграничных районов является жизненной необходимостью, однако необходимостью является также и обеспечение безопасности

от миграционной, экономической и продовольственной зависимости, а также и от возможной в перспективе вооруженной агрессии. Из всего вышеперечисленного можно сделать только один вывод: зная о сложившейся на Приморском, Даурском и Байкальском операционных направлениях ситуации, командование ВС КНР при принятии решения на вооруженный конфликт с Россией начнет развертывание своих группировок сухопутных войск с одновременным проведением воздушно-наступательной операции именно на Даурском и Байкальском ОН, как связанных с наименьшими потерями техники и живой силы и наибольшей вероятностью успеха.

НАИБОЛЕЕ ВЕРОЯТНЫЙ СЦЕНАРИЙ РАЗВЯЗЫВАНИЯ ВООРУЖЕННОЙ АГРЕССИИ КНР ПРОТИВ РОССИИ

Военно-политическое руководство КНР, приняв решение на аннексию спорных территорий, на которые претендует Китай, дает указание вооруженным силам и специальным службам КНР на организацию и проведение информационных и психологических операций, планирование проведения воздушнонаступательной операции и стратегической наступательной операции по разгрому войск СибВО и захвату (аннексии) части территории России. На это отводится от двух до трех месяцев. В это время дипломатический корпус Китая всеми усилиями показывает России как желание, так и действия Китая, направленные на мирное разрешение возникающих проблем: войска находятся в обычном режиме своей жизнедеятельности (учения проводятся по плану и без наращивания участвующих в них сил и средств), проводится плановое сокращение войск или передислокация некоторых частей на более удаленные от границы места базирования по договоренности с Россией, появляются обращения руководства КНР к китайской диаспоре и лицам китайской национальности, находящимся на территории по работе (на территории Забайкалья уже сейчас более 15000 приглашенных рабочих), на отдыхе или по другим причинам, о соблюдении законов РФ, дружественного отношения к гражданам России и предотвращении действий сепаратистского толка. Одновременно по скрытым каналам идет морально-психологическая обработка и подготовка китайцев к взрывному переходу их к требованиям политических, экономических и гражданских прав наравне с гражданами России, предоставлении автономии и самоопределения как мирными, так и вооруженными средствами (создание НВФ). С выполнением этих непровозглашенных перед мировой общественностью задач дается сигнал на резкое обострение противоречий и напряжения отношений между русскими и китайцами на территории России. На мировой арене Китай заявляет о недопущении со стороны России силовых методов в отношении китайских граждан и о праве КНР защищать граждан Китая в любом месте их нахождения любыми средствами и методами вплоть до применения вооруженных сил. На этот этап отводится от одной до трех недель, в зависимости от интенсивности принимаемых Россией (СибВО) мер по повышению готовности к отражению вооруженной агрессии. По окончании этого этапа войска ВВС, ПВО, ВМС и СБР переводятся с мирного на военное положение (М) и с (М1) авиация ВС Китая начинает проводить диверсионно-разведывательную и воздуш но-наступательную операции по уничтожению, в первую очередь, сил и средств авиации и ПВО 14А ВВС и ПВО, объектов инфраструктуры СибВО, разрушению узловых железнодорожных станций, путей и тоннелей, а также Ангарского нефтеперерабатывающего предприятия, баз хранения и заправок машин нефтепродуктами (авиакеросином, автобензином, дизельным топливом, маслами), препятствуя отмобилизованию и оперативному развертыванию войск СибВО. Одновременно с этим начинается развертывание группировки СБР Китая у границ с Россией на Даурском и Байкальском ОН и развертывание сковывающих группировок войск на Приморском и Саяно-Алтайском ОН. К (М8), развернув на Даурском и Байкальском ОН боевые действия, силы СБР ВС Китая будут иметь авиационную поддержку и воздушное прикрытие, а соединения и части СибВО не только понесут в ходе МАУ противника большие потери в технике и личном составе (от 40 до 50%), но и не получат необходимых для развертывания мобилизационных ресурсов из-за разрушения авиацией противника железнодорожных узлов, мостов и тоннелей. Перебазирование авиационных полков 14А ВВС и ПВО и других объединений на аэродромы Забайкалья и ведение ими боевых действий по прикрытию объектов инфраструктуры и войск СибВО и нанесению ракетно-бомбовых ударов по вторгшимся на территорию России СБР Китая потребует не только наличия таких планов (на сегодняшний момент детально не проработанных), но и наличия самих боеготовых аэродромов, а также содержания на них ГСМ и авиационных средств поражения (до трех полковых боекомплектов), предназначенных для этого типа самолетов, подготовки летного состава к ведению боевых действий в этой местности в штурманском и метеорологическом отношении, адаптационного момента для летного состава в связи с резким изменением климатических особенностей (временной пояс, давление, температурный режим, влажность/сухость, наличие кислорода (голодание при его уменьшении на большой высоте) и других составляющих воздуха (загрязнение отходами производства и т.п.). Все это, ранее имевшееся у Советского Союза, в России на данный момент разрушено и продолжает разрушаться, а одновременно с расформирова нием соединений и частей ВВС и ПВО в Забайкалье без детальных расчетов в дальнейшем может привести к катастрофическим последствиям.

***

Согласно утвержденной Указом Пре зидента РФ Дмитрием Медведевым 5 февраля 2010 года Военной доктрине РФ, первой в перечне из одиннадцати основных внешних военных опасностей упомянута Организация Североатлантического Договора (НАТО), и ничего не сказано о Китае...

Сергей КАМИНСКИЙ, независимый эксперт

Эдуард ВОЙТЕНКО